Горе, девушки и гадость в новой коллекции Vauhini Vara — High Country News

Это спасено: ИсторииWW Norton, 208 страницПечатная копия$26,95

Всякий раз, когда я приезжаю домой в Сан-Франциско, я совершаю одну и ту же пробежку: через розарий в парк Золотые Ворота, под подземный переход, мимо множества ярких неоновых лужаек и, наконец, по усеянной камнями тропе, идущей параллельно ареал зубра. Зубры — это зрелище, редкие, величественные существа, которые, кажется, переселились из тех времен, когда лошади тащили повозки по Западу. Однажды, будучи подростком, я был так сосредоточен на наблюдении за бизонами, что споткнулся о тропу и поранил себе колено. Когда я вернулся домой, дом был пуст. Моя младшая сестра, которой тогда было 12 лет, помогла мне прочистить рану перекисью водорода, на ее лице была маска ужаса и восхищения.

Первого бизона в парке «Золотые Ворота» привезла сюда в 1891 году группа защитников окружающей среды в надежде воссоздать Дикий Запад. Этот факт я узнал от рассказчика из «Я, Буйвол», второго рассказа из нового сборника Ваухини Вары «Это спасено».

This Is Salvaged — это сборник из девяти историй о горе, братстве и сестрах, разрушении и о том, что из этого вытекает. В них Вара освещает связывающие нас нити, будь то в виде обугленных костей ковчега, невидимых телефонных линий или внушающих трепет зубров, «массивных и косматых, горбатых и древних».

Вара является основателем The Periplus Collective, инициативы, которая объединяет начинающих цветных писателей с признанными наставниками для воспитания нового поколения литературных талантов. Внутри коллектива деньги не переходят из рук в руки. Наставники используют свои сети, чтобы предложить коллегам доступ к профессиональным беседам, семинарам, писательским конференциям и тому подобному. В этом году я член коллектива. Без моего ведома письмо с подтверждением, которое я получил от Periplus в декабре 2022 года, пришло от Вары.

Во многих историях из «Это спасено» рассказывается о рассказчиках, которые скорбят в детстве или в обоих случаях. Эти девушки часто сталкиваются с мерзостью: мы читаем о старом яичном рулете, забытом в глубине рюкзака, «коричневом и деформированном»; рвота «высохшая в середине… превратилась в пурпурно-коричневую корку из желтохвоста, тунца и рыбной икры»; старые яблочные сердцевины; козявки. Читая эти описания, я почувствовал детское ликование; девочкам не часто предоставляется доступ к сфере грубости, и это позор, потому что это сфера, которая допускает чистую конфронтацию с тем, что реально.

Но что вообще делает что-то грубым? В рамках теории отвращения философ и литературный критик Юлия Кристева определяет отвращение как ни субъект, ни объект: «Не я. Не это. Но и не ничего. «Нечто», что я не признаю за вещь». Мы часто испытываем отвращение к вещам, которые выбрасываем из своего тела, потому что они вызывают глубокую тревогу по поводу границ, и многие герои «Вары» испытывают муки этой тревоги. Одна из них, воспитательница детского сада, зациклена на маленьком коричневом куске, приклеенном к полу в ее классе, который «должно быть, был козявкой». Она пытается, но безуспешно, соскрести его и спрашивает сестру, можно ли потерять козявку, как конечность. Является ли козявка нашим внутренним элементом, который, становясь внешним, служит нашим остатком, чем-то от нас, что можно спасти? Сестра девушки говорит, что не знает. Здесь Вара мобилизует отвращение, чтобы сформулировать попытку этой девушки понять границы между собой и миром.

В коллекции также много моментов, которые воплощают в себе кисло-сладкий опыт взросления с сестрой. Как и отвращение, сестринство вызывает беспокойство по поводу границ, особенно в отношении того, как мы должны отличать себя от других. В «Восемнадцати девушках» 11-я девочка и ее сестра сливаются в одного человека. 16-я «хотела раздеться, залезть в ванну к своей сестре и держать ее, пока их существования не сольются», но воздержалась. 17-я прячется в чулане и ест прах своей умершей сестры. 15-я девушка «не верила ни в одного бога, ни в одного из них. 15-я девочка поверила в свою сестру и в себя».